ЗАКЛИНАНИЕ

Она ушла, и серый плащ
натягиваю мимо плеч
и в лифт бездонный захожу,
монетку в брючине ужу,
вернись, любимая, домой,
мне Бруклин кажется тюрьмой,
вернись, я напишу сонет,
про то, как валит финский снег,
про то, как Ладога легка,
про скрип морозного ледка,
о, распростертый у виска
трилистник губ и языка,
вернись, я не могу один,
я раб твой, а не господин.

(Он же)

Меня почему-то торкает...

Л. Лосев

С ГРЕХОМ ПОПОЛАМ
(15 июня 1925 года)

...и мимо базара, где вниз головой
из рук у татар
выскальзывал бьющийся, мокрый, живой,
блестящий товар.

Тяжелая рыба лежала, дыша,
и грек, сухожил,
мгновенным, блестящим движеньем ножа
ее потрошил.

И день разгорался с грехом пополам,
и стал он палящ.
Курортная шатия белых панам
тащилась на пляж.

И первый уже пузырился и зрел
в жиру чебурек,
и первый уже с вожделеньем смотрел
на жир человек.

Потом она долго сидела одна
в приемной врача.
И кожа дивана была холодна,
ее – горяча,

клеенка – блестяща, боль – тонко-остра,
мгновенен – туман.
Был врач из евреев, из русских сестра.
Толпа из армян,

из турок, фотографов, нэпманш-мамаш,
папашек, шпаны.
Загар бронзовел из рубашек-апаш,
белели штаны.

Толкали, глазели, хватали рукой,
орали: "Постой!
Эй, девушка, слушай, красивый такой,
такой молодой!"

Толчками из памяти нехотя, но
день вышел, тяжел,
и в Черное море на черное дно
без всплеска ушел.

Как вата склубилась вечерняя мгла
и сдвинулась с гор,
но тонко закатная кровь протекла
струей на Босфор,

на хищную Яффу, на дымный Пирей,
на злачный Марсель.
Блестящих созвездий и мокрых морей
неслась карусель.

На гнутом дельфине – с волны на волну –
сквозь мрак и луну,
невидимый мальчик дул в раковину,
дул в раковину.

***

узорчатая ограда,
травы звенят.
скажи в пустоту обрадованно:
хуйня.

весь этот фарс нелепый,
тягостный бред,
кем это все востребовано?
мной? - нет.

слезы, стенанья, трубы,
литавров медь.
чья эта жизнь загубленная?
чья смерть?

правит свой бал эпоха
пафосной лжи.
оставь мертвецам их похороны,
ты - жив.


Борис Панкин

Франческо Петрарка:

Благословляю день, минуту, доли
Минуты, время года, месяц, год,
И место, и предел чудесный тот,
Где светлый взгляд обрек меня неволе.

Благословляю сладость первой боли,
И стрел целенаправленный полет,
И лук, что эти стрелы в сердце шлет,
Искусного стрелка послушен воле.

Благословляю имя из имен
И голос мой, дрожавший от волненья,
Когда к любимой обращался он.

Благословляю все мои творенья
Во славу ей, и каждый вздох, и стон,
И помыслы мои — ее владенья.

Красиво ведь?

Ё.Ё. я думаю это Гекслячье мировозрение:
"оставь мертвецам их похороны,
ты - жив."

QUOTE (Vladlen @ Feb 27 2005, 20:46 ) Ё.Ё. я думаю это Гекслячье мировозрение:
"оставь мертвецам их похороны,
ты - жив."

---

Наверное. :)

Гербарий

Лихие пролетарии,
Закушав водку килечкой,
Спешат в свои подполия
Налаживать борьбу...
А я лежу в гербарии,
К доске пришпилен шпилечкой,
И пальцами до боли я
По дереву скребу.

Корячусь я на гвоздике,
Но не меняю позы.
Кругом - жуки-навозники
И мелкие стрекозы, -
По детству мне знакомые -
Ловил я их, копал,
Давил, - но в насекомые
Я сам теперь попал.

Под всеми экспонатами -
Эмалевые планочки, -
Все строго по-научному -
Указан класс и вид...
Я с этими ребятами
Лежал в стеклянной баночке,
Дрались мы, - это к лучшему:
Узнал, кто ядовит.

Я представляю мысленно
Себя в большой постели, -
Но подо мной написано:
"Невиданный доселе"...
Я гомо был читающий,
Я сапиенсом был,
Мой класс - млекопитающий,
А вид... уже забыл.

В лицо ль мне дуло, в спину ли,
В бушлате или в робе я -
Стремился, кровью крашенный,
Как звали, к шалашу, -
И на тебе - задвинули
В наглядные пособия, -
Я злой и ошарашенный
На стеночке вишу.

Оформлен как на выданье,
Стыжусь, как ученица, -
Жужжат шмели солидные,
Что надо подчиниться,
А бабочки хихикают
На странный экспонат,
Сороконожки хмыкают
И куколки язвят.

Ко мне с опаской движутся
Мои собратья прежние -
Двуногие, разумные, -
Два пишут - три в уме.
Они пропишут ижицу -
Глаза у них не нежные, -
Один брезгливо ткнул в меня
И вывел резюме:

"Итак, с ним не налажены
Контакты, и не ждем их, -
Вот потому он, гражданы,
Лежит у насекомых.
Мышленье в ем не развито,
И вечно с ним ЧП, -
А здесь он может разве что
Вертеться на пупе".

Берут они не круто ли?! -
Меня нашли не во поле!
Ошибка это глупая -
Увидится изъян, -
Накажут тех, кто спутали,
Заставят, чтоб откнопили, -
И попаду в подгруппу я
Хотя бы обезьян.

Нет, не ошибка - акция
Свершилась надо мною, -
Чтоб начал пресмыкаться я
Вниз пузом, вверх спиною, -
Вот и лежу, расхристанный,
Разыгранный вничью,
Намеренно причисленный
К ползучему жучью.

Червяк со мной не кланится,
А оводы со слепнями
Питают отвращение
К навозной голытьбе, -
Чванливые созданьица
Довольствуются сплетнями, -
А мне нужны общения
С подобными себе!

Пригрел сверчка-дистрофика -
Блоха сболтнула, гнида, -
И глядь - два тертых клопика
Из третьего подвида, -
Сверчок полузадушенный
Вполсилы свиристел,
Но за покой нарушенный
На два гвоздочка сел.

А может, все провертится
И соусом приправится...
В конце концов, ведь досточка -
Не плаха, говорят, -
Все слюбится да стерпится,
Мне даже стала нравиться
Молоденькая осочка
И кокон-шелкопряд.

Да, мне приятно с осами -
От них не пахнет псиной,
Средь них бывают особи
И с талией осиной.
И кстати, вдруг из кокона
Родится что-нибудь
Такое, что из локонов
И что имеет грудь...

Паук на мозг мой зарится,
Клопы кишат - нет роздыха,
Невестой хороводится
Красивая оса...
Пусть что-нибудь заварится,
А там - хоть на три гвоздика, -
А с трех гвоздей, как водится,
Дорога - в небеса.

В мозгу моем нахмуренном
Страх льется по морщинам:
Мне будет шершень шурином -
А что мне будет сыном?..
Я не желаю, право же,
Чтоб трутень был мне тесть!
Пора уже, пора уже
Напрячься и воскресть!

Когда в живых нас тыкали
Булавочками колкими -
Махали пчелы крыльями,
Пищали муравьи, -
Мы вместе горе мыкали -
Все проткнуты иголками, -
Забудем же, кем были мы,
Товарищи мои!

Заносчивый немного я,
Но - в горле горечь комом:
Поймите, я, двуногое,
Попало к насекомым!
Но кто спасет нас, выручит,
Кто снимет нас с доски?!
За мною - прочь со шпилечек,
Сограждане жуки!

И, как всегда в истории,
Мы разом спины выгнули, -
Хоть осы и гундосили,
Но кто силен, тот прав, -
Мы с нашей территории
Клопов сначала выгнали
И паучишек сбросили
За старый книжный шкаф.

Скандал потом уляжется,
Зато у нас все дома,
И поживают, кажется,
Уже не насекомо.
А я - я тешусь ванночкой
Без всяких там обид...
Жаль, над моею планочкой
Другой уже прибит.


Владимир Высоцкий. 1976

Спасибо за стих..... мне тоже под настроение пошёл.....

Депрессивное

I must have left my house at eight, because I always do
My train, I'm certain, left the station just when it was due
I must have read the morning paper going into town
And having gotten through the editorial, no doubt I must have frowned
I must have made my desk around a quarter after nine
With letters to be read, and heaps of papers waiting to be signed
I must have gone to lunch at half past twelve or so
The usual place, the usual bunch
And still on top of this I'm pretty sure it must have rained
The day before you came
I must have lit my seventh cigarette at half past two
And at the time I never even noticed I was blue
I must have kept on dragging through the business of the day
Without really knowing anything, I hid a part of me away
At five I must have left, there's no exception to the rule
A matter of routine, I've done it ever since I finished school
The train back home again
Undoubtedly I must have read the evening paper then
Oh yes, I'm sure my life was well within its usual frame
The day before you came
I must have opened my front door at eight o'clock or so
And stopped along the way to buy some Chinese food to go
I'm sure I had my dinner watching something on TV
There's not, I think, a single episode of Dallas that I didn't see
I must have gone to bed around a quarter after ten
I need a lot of sleep, and so I like to be in bed by then
I must have read a while
The latest one by Marilyn French or something in that style
It's funny, but I had no sense of living without aim
The day before you came
And turning out the light I must have yawned and cuddled up for yet another night
And rattling on the roof I must have heard the sound of rain
The day before you came

Последняя песня "АББы", 1982

ОТРАВЛЕННЫЙ

«Ты совсем, ты совсем снеговая,
Как ты странно и страшно бледна!
Почему ты дрожишь, подавая
Мне стакан золотого вина?»

Отвернулась печальной и гибкой...
Что я знаю, то знаю давно,
Но я выпью, и выпью с улыбкой
Все налитое ею вино.

А потом, когда свечи потушат
И кошмары придут на постель,
Те кошмары, что медленно душат,
Я смертельный почувствую хмель...

И приду к ней, скажу: «Дорогая,
Видел я удивительный сон.
Ах, мне снилась равнина без края
И совсем золотой небосклон.

Знай, я больше не буду жестоким,
Будь счастливой, с кем хочешь, хоть с ним,
Я уеду далеким, далеким,
Я не буду печальным и злым.

Мне из рая, прохладного рая,
Видны белые отсветы дня...
И мне сладко — не плачь, дорогая,—
Знать, что ты отравила меня».

Н. Гумилев

THIRTEEN WAYS
OF LOOKING AT A BLACKBIRD

I
Among twenty snowy mountains,
The only moving thing
Was the eye of the blackbird.

II
I was of three minds,
Like a tree
In which there are three blackbirds.

III
The blackbird whirled in the autumn winds.
It was a small part of the pantomime.

IV
A man and a woman
Are one.
A man and a woman and a blackbird
Are one.

V
I do not know which to prefer,
The beauty of inflections
Or the beauty of innuendoes,
The blackbird whistling
Or just after.

VI
Icicles filled the long window
With barbaric glass.
The shadow of the blackbird
Crossed it to and fro.
The mood
Traced in the shadow
An indecipherable cause.

VII
О thin men of Haddam,
Why do you imagine golden birds?
Do you not see how the blackbird
Walks around the feet
Of the women about
you:

VIII
I know noble accents
And lucid, inescapable rhythms;
But I know, too,
That the blackbird is involved
In what I know.

IX
When the blackbird flew out of sight,
It marked the edge
Of one of many circles.

X
At the sight of blackbirds
Flying in a green light,
Even the bawds of euphony
Would cry out sharply.

XI
He rode over Connectkut
In a glass coach.
Once, a fear pierced him,
In that he mistook
The shadow of his equipage
For blackbirds.

XII
The river is moving.
The blackbird must be flying.

XIII
It was evening all afternoon.
It was snowing
And it was going to snow.
The blackbird sat
In the cedar-lirnbs.

Wallace Stevens (1879-1955)

Известно ль вам, что значит - жечь
Стихи, когда выходит желчь
И горкнет полость ротовая?

В такой беде играет роль
Не поэтическая боль,
А боль животная, живая.

Сжигает птицу птицелов -
Гори, прозренье! Сколько слов
Безвестно в пламени ослепло?

Известно ль вам, как стоек дым
Стиха - и как непоправим
Набросок в состоянье пепла?

Горят не рукописи - мы
Палим собой давильню тьмы,
Себя горючим обливая.

И боль, которой мы живем,
Не поэтический прием,
Она - живая.

Дмитрий Сухарев.

Баю-баюшки-баю
Не ложися на краю
Придет серенький волчок
И ухватит за бочок

А потом придет медведь
И откусит ножки треть
Ручку унесет лиса
Зайка высосет глаза

Прибежит на шум и свист
Папа - тоже не садист
Зайца трепанет слегка
А лисице даст пинка

Волка чуя зуд в руке
Трахнет палкой по башке
А медведю - в грудь кинжал
Чтоб детей не обижал

Чтобы знали средь зверья
Папа стрельнет из ружья
Дядя вынет потроха
Маме сделает меха

Кошка кыш и мышка кыш
Чтоб спокойно спал малыш
С волосами русыми
Лишь комарами кусаный
С волосами русыми
Лишь комарами кусаный

Ю. Левитанский

Всего и надо, что вглядеться,- боже мой,
Всего и дела, что внимательно вглядеться,-
И не уйдешь, и некуда уже не деться
От этих глаз, от их внезапной глубины.

Всего и надо, что вчитаться,- боже мой,
Всего и дела, что помедлить над строкою -
Не пролистнуть нетерпеливою рукою,
А задержаться, прочитать и перечесть.

Мне жаль не узнанной до времени строки.
И все ж строка - она со временем прочтется,
И перечтется много раз и ей зачтется,
И все, что было с ней, останется при ней.

Но вот глаза - они уходят навсегда,
Как некий мир, который так и не открыли,
Как некий Рим, который так и не отрыли,
И не отрыть уже, и в этом вся беда.

Но мне и вас немного жаль, мне жаль и вас,
За то, что суетно так жили, так спешили,
Что и не знаете, чего себя лишили,
И не узнаете, и в этом вся печаль.

А впрочем, я вам не судья. Я жил как все.
Вначале слово безраздельно мной владело.
А дело было после, после было дело,
И в этом дело все, и в этом вся печаль.

Мне тем и горек мой сегодняшний удел -
Покуда мнил себя судьей, в пророки метил,
Каких сокровищ под ногами не заметил,
Каких созвездий в небесах не разглядел!

Я погиб

Из-за нежности я погубил свою жизнь.
Из-за музыки голову я потерял.
Я погиб от желанья достигнуть вершин,
Я погиб от того, что надежду встречал.

Из-за музыки голову я потерял.
Я живой, так как не было долго меня.
Я погиб от того, что надежду встречал,
Каждый день, у порога седлая коня.

Я живу, так как не было долго меня,
Я пою, ибо мне говорили: не пой.
Каждый день в дальний путь я седлаю коня -
Неужели на деле мне дорог покой?

Я пою, ибо мне говорили: не пой.
Я люблю, как же я ненавижу врагов.
Неужели на деле мне дорог покой -
Значит, много я сделал нелепых шагов.

Я люблю, как же я ненавижу врагов.
И печальна венчальная песня моя.
Значит, много я сделал нелепых шагов -
Вот как явно любуюсь ошибками я.

Из-за нежности я погубил свою жизнь.
Из-за музыки голову я потерял.
Я погиб от желанья достигнуть вершин,
Я погиб от того, что надежду встречал.

© А.Суханов